Мои сказки

 О ЧЁМ ГОВОРЯТ ОГНИ


На одном берегу широкой реки стоял город, город начинался с причала, у которого толклись корабли, от причала уходили узкие улицы. По вечерам в городе зажигались огни, и звучала музыка.
А на другом берегу реки стоял другой город, он также начинался с причала, и там тоже звучала музыка и по вечерам зажигались огни. Первым загорался старый маяк, он звал корабли, блуждающие в сумраке, и подмигивал маяку из другого города, они были друзьями. И огни уютных окон улыбались друг другу с одной и с другой стороны реки.
Но люди одного города не любили людей из другого.
-Ненавидим тот город: говорили одни.
-Чтоб его смыло водой: говорили другие.
-Они не такие как мы: говорили одни.
-Мы лучше, чем они: говорили другие.
Но их огни дружили, и когда темнело, и на небе загорались звёзды, огни разговаривали.
Свет уютных открытых окон рассказывал огням на другом берегу о том, как прошёл день, о том, что кто-то читает сейчас книгу, о том что в доме играют дети. Огни с другого берега отвечали: «всё тихо и спокойно у нас, кто-то ждёт кого-то домой и зажёг лампу на окне, а здесь праздник, и всю ночь будут гореть разноцветные фонарики.»
- Как мы похожи,- думали огни причалов и отражались в тёмной воде, в воде отражались и огни окон, и уличные фонари. Отражения двух городов пытались дотянуться друг до друга.
А люди мечтали построить высокую стену посреди реки.


Один лишь старый почтовый катер, причаливал то к одному, то к другому берегу.
Старый почтальон ждал, что кто-нибудь захочет послать весточку на другой берег. Но напрасно.
Иногда по вечерам старый почтальон отплывал от берега и смотрел на огни городов, он вспоминал времена, когда в его катере не хватало места для писем, так их было много. Люди писали друг другу о своей жизни, о своих тревогах и радостях, от чего же теперь они так ненавидят друг друга.




Однажды один старик подошёл к окну и стал разглядывать огни на другом берегу, как долго он не смотрел туда, вот старый маяк, а чуть левее тополь, ставший ещё выше, а вот и большой фонарь, похожий на полную луну. Старик улыбался.
А огни в это время во всю разговаривали, у рыбаков хороший улов, говорили одни, сегодня на ужин рыба, и хозяйка выглядывает в окно, созывая всех к столу.
А у нас, отвечали огни с другой стороны реки, на площади выступают музыканты, здесь зажгли праздничные гирлянды. Окна разные одни грустные и одинокие, другие весёлые, третьи серьёзные и важные. Старик разглядывал огни, и начал понимать их разговоры. Он засмеялся, когда услышал, как огни причалов поют, какую-то старую морскую песню, отражаясь в дрожащей воде. Ему стало грустно, когда он увидел одинокую свечу, в маленьком чердачном окошке. Тогда он сел за стол и начал писать письмо своему другу, он не писал ему писем уже много лет, да по правде сказать он и не вспоминал о нём.


Рано утром, когда в городе ещё все спали, старик поспешил на берег реки, к старому почтальону.
- Отвези это письмо моему другу на другой берег, попросил старик почтальона — уговори его написать и мне весточку, я очень стар и очень одинок.
Почтальон с радостью завёл мотор своего катера и уплыл, а старик просидел на причале до самого вечера, и когда спустилась ночь, он остался на берегу. Огни снова завели свои разговоры и болтали без умолку.
А когда наступило утро, вернулся почтальон, но вместо письма он привёз старику друга.
-Эй! Старик,- крикнул почтальон, подплывая к берегу, смотри, кого я тебе привёз!
-Ну и постарел же ты!- крикнул старику друг.
-Да и тебя не узнать!- ответил старик.
Какая это была встреча! Они смеялись и плакали, обнимая друг друга, они пели песни и вздыхали, они танцевали на песке и вспоминали свою молодость. И старый почтальон, глядя на них, то же плакал и улыбался.


Глядя на эту встречу, улыбнулся дворник, и он вспомнил своего друга с другого берега.
-Как же поживает моя подружка — подумала прачка, развешивающая выстиранное бельё, когда увидела веселящихся стариков.
- Пусть я не люблю тот город на другом берегу, но всё же скучаю по своей подруге.
Она вытерла свои красные руки о передник и села писать письмо.
- Вот же удивится подружка, когда получит этот конвертик. — подумала прачка, и понесла письмо почтальону.
А почтовый катер был уже полон, почти каждый житель города вспомнил о своих друзьях и родственниках с другого берега. До поздней ночи почтальон развозил почту. До поздней ночи горели огни городов, светились окна, кто-то писал письма, а кто-то плакал и смеялся их читая.
И до самого утра судачили старые маяки о происшедшем.
- Эх! По-сердцу мне это, говорил один маяк другому.
-Ох, и много ж теперь работы у старого почтальона, отвечал другой маяк.
И старый почтальон, заснул в своём катере, но не погасил фонарь. И фонарь почтового катера светил и говорил всем, кто его видел «Пишите письма, их где-то ждут!»








 СОЛОМЕННАЯ ШЛЯПА


Жила на свете шляпа, большая соломенная шляпа. Жила она в старом заброшенном доме, а сразу от дома начинались пшеничные поля.
Шляпа смотрела на поля сквозь щели в заколоченных окнах, и её соломенное сердце сжималось от тоски.
-Как бы мне хотелось стать полем — думала шляпа.
И снились ей сны, словно она пшеничное поле, и есть в этом поле тропинка, и растут среди золотых колосьев васильки, и летают бабочки и стрекозы. Шляпа вздыхала во сне.


Днём пшеничные поля трепетали и становились похожими на большое, золотое море оттого, что выходили гулять в поля ветры.
Старший ветер гнал над полями облака — точно пастух пушистых овечек, средний пригибал к земле колосья, а младший ветер, еле заметный, играл с мотыльками и стрекозами.






Когда старший ветер пригонял с севера тёмные грозовые тучи, когда сверкали молнии, и гремел гром, когда дождь заливал заброшенный дом, шляпа представляла себя кораблём в бушующем море. Ей слышался скрип мачт и крик чаек, и её казалось, что она плывёт сквозь шторм к какому-то далёкому прекрасному берегу. Но ветер стихал, прекращался дождь, и шляпа понимала, что она просто шляпа, мокрая шляпа в заброшенном доме.


Иногда средний ветер заметал в щели дома золотистый песок, шляпа любила любоваться тем, как он сверкает на солнце.
-Хорошо, наверное, быть барханом в пустыне, – думала шляпа, и представляла, что она песчаный бархан. Она чувствовала жаркое солнце, слышала, как звенят бубенцы верблюжьей упряжки, далёкого каравана, бредущего куда-то за горизонт, туда, где садится солнце. И как всегда, когда солнце садилось шляпе становилось холодно и грустно. Пшеничные поля по-прежнему шумели, и от этого шума у шляпы сжималось сердце.
- Больше всего на свете я хочу быть пшеничным полем. — Плакала во сне шляпа.
Однажды младший ветер залетел в заброшенный дом.
Шляпа качнулась и удивилась.
- Кто ты? - спросила шляпа.
- Я ветер.
-Ветер! Восхитилась шляпа. Это ты пригоняешь с севера грозовые тучи и гонишь их через всё небо, между молний.
- Нет, это делает мой старший брат.
- Ты, наверное, заметаешь золотой песок в щели и раскачиваешь золотые колосья?
- Нет, это делает мой средний брат.
-А что же делаешь ты? – удивилась шляпа.
- Я летаю между колосьев в тех полях…
- В тех полях, - вздохнула шляпа и посмотрела в окно.
- Как хорошо, наверное, гулять в тех полях. Я бы хотела стать полем, и у меня были бы свои ветры, свои васильки.
Ветер весело посмотрел на шляпу.
- А знаешь, ты очень похожа на поле, подожди только немного, я принесу для тебя васильков.
И шляпа действительно казалась пшеничным полем, маленьким полем в заброшенном доме.


Но дом старел, и вместе с ним старела шляпа. А поля за окном по-прежнему шумели.
- От чего мы стареем?- спросила однажды шляпа у старого дома.
- Не знаю.- Ответил дом.
- А от чего мне так хочется в эти поля? - спросила шляпа у дома.
- Не знаю.- Ответил дом.










Но, может быть, об этом знал ветер. Однажды он открыл двери старого дома, подхватил шляпу и унёс её в поля. Шляпа исчезла в золотых колосьях? Нет! Она стала пшеничным полем.
Она слышала, как стрекочут кузнечики, чувствовала, как дуют ветры и греет солнце. Каждую осень она засыпала, а весной просыпалась для новой жизни.